Визит президента Путина в Париж — крайне любопытное событие. По многим соображениям и в первую очередь по тому неловкому фону, на котором происходила встреча.
Только что прошла президентская кампания во Франции, когда большая часть российской прессы поддерживала ультраправую Марин Ле Пен, а сам Путин принял ее в Москве, тем самым, получается, тоже поддержав ее. Эммануэль Макрон в ходе кампании упрекнул Россию в информационных атаках на него. Стоит ли напоминать, в каких, граничащих с неприличием, выражениях изображали нынешнего президента в России? Так что такая скорая организация встречи на высшем уровне могла бы показаться чуть ли не неуместной. Да и повод — петровская выставка в Версале — нашелся такой, будто явно искали его как оправдание. Версаль, правда, символ не только могущества старой королевской Франции и памятное место визита великого российского императора триста лет назад. Версаль дал еще имя и договору 1919 года, подведшего итоги Первой мировой войны, но без большевистской России, которая тогда была в изоляции.
Сразу после саммита НАТО и нашумевшего армрестлинга Макрона с Трампом вышло так, что свежеизбранный французский президент внезапно поместился в положение главного западного визави президента российского. Нет, Макрона не уполномочивали представлять Запад в переговорах с Путиным. Но и тому, и другому она была нужна по многим причинам.
Российский президент мог предстать неизолированным, таким лидером, с которым западные деятели готовы говорить о важнейших мировых проблемах. Молодому Макрону необходимо было не просто познакомиться с политическим ветераном Путиным, но еще и показать себя лидером, способным разговаривать на равных, разговаривать твердо с российским руководителем. Как впрочем и с Трампом. Это важно для его имиджа и на международной арене, и перед собственным электоратом. В июне предстоят парламентские выборы во Франции, от исхода которых во много будет зависеть, станет ли успешным президентство Макрона, или его ждет судьба Олланда, с катастрофическим падением рейтинга и всеобщим недовольством и насмешками.
Что из этого получилось, судят по-разному. Критики Путина считают, что он оказался в более проигрышном положении. Критики Макрона недоумевают, зачем вообще было приглашать с визитом президента России, от которого, мол, ничего хорошего ждать не приходится.
И все же, нужно тут сказать, многие медиа-комментаторы, да и комментирующие всех и всё представители общественности часто не обращают внимание на содержание переговоров, а лишь на их внешние обстоятельства, или, еще хуже, строят размышления в около конспирологических координатах “кому это выгодно” и “зачем это устроено”. Тем не менее, вопрос, что делать или, если по-французски, que faire остается и для Запада, и для России. Только не по Чернышевскому, а, скорее, по Тэффи, написавшей вскоре после заключения Версальского договора сатирический рассказ “Кё фэр?” (“Что делать?”) о неразберихе в умах в отношении большевистского режима в России. Тупиковое противостояние, и правда, слишком затянулось. Кому-то и как-то нужно из него выводить. Каким бы невозможным ни казалось это “окно возможности”.
На увязшего в “русских” скандалах и не доверяющего Европе Трампа рассчитывать не приходится. Британское руководство по уши в спорах о Брексите. С Меркель отношения безнадежно испорчены. На восточном фланге, у Китая и Японии, свои заботы. Так может, “юный” Макрон найдет какие-то развязки, как бы мало на это надежды ни было?
Во всяком случае, вернемся здесь к “субстантивной” части переговоров. Идея создания рабочей группы по Сирии была одним из содержательных элементов. Важно посмотреть, что из этого выйдет. Важно и то, что на переговорах вспомнили о “нормандском формате” по урегулированию украинско-российского конфликта. Не говоря уже о том, что российскому президенту не так часто прямой речью, а не в пересказах помощников, приходится выслушивать, что и с санкциями не будет перемен до урегулирования украинских дел, и что “Россию сегодня” и “Спутник” за прессу не считают, и что насчет прав человека — это не какой-то европейский декаданс, а принципиальная позиция.
А в остальном, прекрасная маркиза, как поется в знаменитой русском-французской шансонетке, всё хорошо, всё хорошо.
Комментариев нет:
Отправить комментарий